«У нас просто больше нет времени»

Рост аварийности на теплосетях в этом году — лишнее доказательство того, что теплоснабжение нуждается в незамедлительном реформировании. О готовящейся реформе “Ъ” рассказал заместитель министра энергетики МИХАИЛ КУРБАТОВ.

— Над какими проблемами теплоснабжения сейчас работает Минэнерго?

— Теплоснабжение для нас сейчас является приоритетом, потому что именно в сфере тепла сложилась наихудшая ситуация с инвестированием, с темпами старения оборудования. Если в электрогенерации благодаря реформе рынка, введению ДПМ (договора по поставке мощности новых энергоблоков, входящих в обязательные инвестпрограммы.— “Ъ”) и другим принятым решениям ситуация в целом улучшается, то в отношении теплоснабжения таких решений не было, и ежегодно оборудование стареет на 2%.

— Речь идет о теплосетях?

— Прежде всего это теплосети. Статистика аварийности по этому осенне-зимнему периоду показала улучшение по всем типам оборудования, а по тепловому — ухудшение. Особенно по крупным нарушениям — их в два раза больше, чем в прошлом году. И почти все это — теплосети. На нашу Северную столицу — Санкт-Петербург пришлась почти треть таких инцидентов. Так что это приоритет номер один. Такое положение дел необходимо срочно исправлять. Для этого нужны инвестиции. Но основной возможный источник инвестиций, тариф, сильно выше инфляции повышать нельзя. В некоторых регионах вообще нельзя повышать. Но есть и регионы, где из-за излишнего популизма региональных чиновников в отношении тарифов на тепло это сделать жизненно необходимо. В любом случае у тепла социальная значимость кратно выше, чем у электроэнергии: на тепло приходится более 50% в структуре платежей граждан за коммунальные услуги. При этом наш анализ показывает, что в некоторых городах платежи за тепло уже выше, чем у северных соседей по Европе, что вообще недопустимо при том уровне качества услуг и при том уровне доходов, который мы имеем.

Единственное решение — это изменение системы регулирования сферы тепла, создающее условия для привлечения долгосрочных инвестиций и мотивацию заниматься повышением эффективности. Необходимо найти внутренние ресурсы в отрасли, а они точно есть при таком объеме потерь и при таком количестве неэффективных котельных. Надо просто выстроить правильную систему регулирования. Сейчас это все еще возможно. А если мы пропустим еще несколько лет, то, боюсь, нам потом придется принимать беспрецедентные меры по финансированию теплоснабжения за счет средств федерального бюджета, которых на решение этой задачи нет.

Поэтому в этом году принципиально внести в нормативно-правовую базу изменения, включающие два ключевых элемента. Первый элемент — совершенствование процедуры назначения единой теплоснабжающей организации (ЕТО) и расширение ее полномочий с соответствующим усилением ответственности. ЕТО — центральный элемент закона о теплоснабжении, но он пока не работает, потому что в действующей редакции закона нельзя было назначить ЕТО, пока не утверждена схема теплоснабжения. А полномочия, в том числе по схеме теплоснабжения, распределены между ЕТО и муниципальным образованием. И мы столкнулись с ситуацией, когда многие муниципалитеты просто саботируют работу по утверждению схемы теплоснабжения, только бы не назначать ЕТО, из-за банального конфликта интересов. Ведь если они делают схему теплоснабжения и ЕТО становится компания, не находящаяся в муниципальной собственности, неэффективные муниципальные котельные либо закрывают, либо уменьшают их загрузку. Это противоречит их личным интересам, за которые сегодня платим мы с вами. Поэтому вторая фундаментальная правка — наделение ЕТО полномочиями и ответственностью за надежность и качество и предоставление им права заниматься оптимизацией схем теплоснабжения.

— Критерии определения ЕТО при этом изменяются?

— Нет. Мы считаем, что закон совершенно корректно определил, что такое ЕТО. Их просто надо назначать и давать им право оптимизировать систему теплоснабжения. В результате создается модель единого закупщика: ЕТО, закупая тепло в зоне централизованного теплоснабжения, обязана поставить тепло любому обратившемуся за данной услугой потребителю, принимая на себя всю ответственность перед ним за качество и надежность теплоснабжения вне зависимости от количества организаций, участвующих в этом процессе.

Второй фундаментальный принцип — это переход к ценообразованию по методу альтернативной котельной. Альтернативная котельная — это цена для потребителя (что важно: это не цена на коллекторах станций, не цена теплотрасс, а именно цена для потребителя). Логика в том, что потребитель не должен платить за тепло дороже, чем ему обошлось бы тепло в том случае, если бы он купил себе котельную и начал сам ее эксплуатировать. Что здесь важно: решение о переходе к принципу альтернативной котельной не означает немедленного роста тарифов. Это невозможно, повторюсь: тарифы на тепло — это слишком социально чувствительный вопрос. Здесь принцип значительно важнее, чем уровень цен. Например, мы можем определить, что в таком-то городе на уровень альтернативной котельной выходим в 2022 году. Главное, чтобы инвестор понимал долгосрочные правила игры, а государство несло за эти правила ответственность. Тогда с инвестора можно будет требовать ответственность за надежность и качество теплоснабжения.

Альтернативная котельная и ЕТО тесно взаимосвязаны. Объясню почему. Если мы назначаем в городе ЕТО, она меньше загружает неэффективные котельные. Высвобождается объем денежных средств, который можно проинвестировать в те же теплотрассы. Проинвестировали в теплотрассы — упала аварийность, уменьшились потери, следовательно, появились новые средства. И так в горизонте десяти лет можно найти деньги для модернизации всех систем.

— Уровень альтернативной котельной — это прайс-кэп?

— Да, это прайс-кэп, или предельный уровень цены. ЕТО может установить цену на тепло для потребителя ниже, ведь у разных потребителей разная цена альтернативы. Например, для промышленного предприятия, да еще и с собственным топливом, такая цена всегда будет ниже: у него потребление сконцентрировано в одном месте, такое предприятие сможет эффективно загружать котельную, причем равномерно в течение года. Плюс есть еще и свой персонал. И все же даже такие игроки не всегда хотят заниматься непрофильным для себя бизнесом. Но для этого теплоснабжающая организация должна предложить такому потребителю цену на основе его альтернативных возможностей, а значит, ниже того потолка, о котором мы говорим. Иначе такой потребитель уйдет. Это будет хуже и для него, и для системы теплоснабжения, а значит, и для других потребителей.

— А внутри альтернативной котельной будут устанавливаться тарифы?

— Думаю, что на переходный период нам точно придется устанавливать тариф на передачу тепловой энергии, на отдельные источники генерации. Но в будущем, думаю, возможно, все договорные отношения внутри тарифного котла будут отданы на откуп гражданско-правовым отношениям участников рынка тепла. Эта модель работает во многих северных странах, работает очень хорошо и качественно. Но сфера тепла очень чувствительна, здесь ни в коем случае не нужно делать никаких резких реформ. Все наши движения будут плавными. Принцип такой: запустили пилотный проект, проанализировали трудности, с которыми столкнулись, тиражируем на другие регионы.

— Когда будут запущены первые пилотные проекты?

— В этом году надеемся запустить порядка десяти «пилотов». Мы рассмотрели эти проекты на экспертной группе, созданной в рамках открытого министерства, и готовим к реализации. Только их лучше называть не пилотными, а просто проектами по комплексной модернизации систем теплоснабжения. Если готовы другие — надо делать. А то «пилоты» у нас не всегда туда, куда надо, летят.

— О каких регионах идет речь?

— Это крупнейшие города — Москва, Петербург, Пермь, Екатеринбург, Красноярск и другие. В этих регионах мы запускаем комплексное решение, в рамках которого берем на себя определенные обязательства: устанавливаем срок, когда будет введена альтернативная котельная, назначаем в ускоренном порядке ЕТО, даем ей право работать. Второе наше обязательство — не пересматривать первое! В регулировании, к сожалению, это происходит в силу объективных и субъективных причин слишком часто. Компания, в свою очередь, принимает на себя другие обязательства: модернизировать систему теплоснабжения, включая такие мероприятия, как переход на независимую систему теплоснабжения, ликвидацию систем с открытым водоразбором (системы, когда теплоснабжение и горячее водоснабжение осуществляются по одной и той же сети. — “Ъ”).

Только все это должно существовать в виде комплексного решения, потому что в принципе модернизация систем теплоснабжения — как коммунизм: либо у всех, либо нигде. В рамках одной централизованной системы теплоснабжения, разумеется. Нельзя модернизировать фрагмент, чтобы система заработала, как нельзя добиться эффективности на уровне отдельной квартиры, не поменяв все в доме. Точно так же в городе: если в какой-то части устанавливаете ИТП (индивидуальный тепловой пункт — “Ъ”), а в остальных не устанавливаете, эффект не достигается. Поэтому это комплексная программа. По всем пилотным проектам мы рассматривали инвестпрограммы, планы модернизации, целевой уровень потерь и так далее. Важно то, что, давая такие права, мы определяем для компании четкую ответственность, вводим для ЕТО систему штрафов за нарушение обязательств по обеспечению надежности и качества теплоснабжения.

— А есть места, где альтернативной котельной и ЕТО никогда не будет?

— Конечно, есть. В отличие от электроэнергетики, где существует единая энергосистема, тепло все-таки локальный рынок, и есть места, где у нас нет централизованного теплоснабжения. Есть точки, где цена уже сейчас выше, чем цена альтернативной котельной, и нужно приводить к ней цену, снижая ее. Есть индивидуальные решения, которых мы наверняка не знаем, и сразу там ввести ничего не сможем. Поэтому, повторюсь, это — начало реализации первых проектов и их тиражирование там, где это обоснованно.

— Период перехода к уровню альтернативной котельной для «пилотов» рассчитан индивидуально?

— Да, конечно. Он рассчитан в привязке к текущей цене на тепло и цене альтернативной котельной в этом регионе. Где-то цена уже вышла за уровень альтернативной котельной, а где-то, где, как я уже говорил, необоснованно и популистски сдерживали цены, нужно, наоборот, установить долгий срок такого перехода. Минэнерго России вообще при принятии решений старается исходить из разумного баланса между ценой и надежностью для потребителя. Это касается и электро-, и теплоэнергетики. Так вот, в регионах, которые относятся к последней группе, этот баланс сейчас смещен сильно в сторону цен в ущерб надежности, и мне бы очень хотелось, чтобы это не привело к масштабным нарушениям теплоснабжения. К сожалению, как показывают итоги этой зимы, гарантировать этого никто не может. Большая часть регионов по сроку перехода попадает в коридор от 2016 до 2022 года. Мы считали на основе действующего прогноза социально-экономического развития. Если мы прибавляем 1–2% к темпу роста экономики, определенному Минэкономики в рамках прогноза, переход смещается на 2015–2016 годы. Но каждый регион должен сам для себя принять такое решение.

— Какая котельная была определена как альтернативная? Что было взято за основу?

— В этом вопросе мы точку пока не поставили. Это очень чувствительный вопрос, ключевой — какой будет цена альтернативной котельной. Поэтому мы собрали статистику по себестоимости строительства у независимых потребителей, у генераторов, данные по фактической стоимости: сколько стоит построить котельную, во сколько обойдется ее покупка, эксплуатация, топливо и так далее. Мы такую статистику обобщили, посчитали, и получился коридор — от 1100 до 1500 руб. за 1 Гкал. Потребители утверждают, что это 1100 руб., у нас получились 1500 руб. Сейчас мы будем сближать позиции. Процесс определения этой цены должен быть максимально прозрачным. Мы ее будем смотреть на «Совете рынка», обсуждать буквально со всеми, кто придет, лишь бы было доверие к этой цифре и она максимально соответствовала действительности.

Есть негативный пример из обсуждения. Если выполнять все требования Ростехнадзора, получается некий уровень расходов. Потребители пришли — показывают другие, меньшие расходы. Начали разбираться — видим, что они просто не выполняют некоторые обязательные мероприятия, что ставит под угрозу жизнь и здоровье граждан (разговор о так называемых крышных котельных). Мы, с одной стороны, проинформировали соответствующие ведомства — они, правда, и так знают. С другой — для расчетов взяли позицию потребителей! Потому что суть альтернативной котельной — создать условия, при которых потребители не будут заинтересованы в уходе от централизованного теплоснабжения. Если они даже вопреки законодательству так уходят, тем более, повторюсь, с рисками для промышленной безопасности, мы вынуждены это в своих расчетах учитывать.

— 2015 год назван целевым годом введения новой модели рынка электроэнергии. В каком состоянии к этому моменту будет рынок тепла?

— Все решения мы должны принять в этом году. У нас просто больше нет времени. Я на примере аварий показал, что такие решения должны были быть приняты три года назад.